26 января, 2022 - 11:13
«Большая удача коснуться исторического момента – реконструкции старинного советского здания фабрики-кухни и создания филиала Третьяковской галереи в Самаре. А нас с нашим перформансом пустили туда, как кошку в новый дом», - поделился впечатлениями от участия в этом мероприятии в своем инстаграм-аккаунте Артур Карданов, артист и танцор из Кабардино-Балкарии, которого последнее время все чаще приглашают в большие федеральные арт-проекты. История парня из Зольского района в сегодняшней «Молодежке».
- Где ты родился, учился? Как в Москве оказался?
- Я родился в Залукокоаже, жил и учился в поселке до 9 класса, а потом еще два года – в лингвистическом лицее в Пятигорске. Параллельно ходил в художественную школу и планировал поступать по какому-нибудь направлению, связанному с изобразительным искусством, но родители настояли, чтобы я выбрал экономическую специальность в Москве, либо поступил в ПГЛУ в Пятигорске. В итоге я оказался в Высшей школе экономики и первое время после окончания вуза работал в налоговой сфере.
- Тогда откуда взялись танцы?
- Танцы на самом деле ниоткуда не взялись, вернее, они всегда были, с самого моего детства. Сначала ансамбль «Маленький джигит» в поселке, потом уличные танцы, хип-хоп и хаус в Пятигорске, из-за которых, кстати, надо мной часто смеялись дома. Когда переехал в Москву, забросил репетиции на время учебы, но вернулся к ним на последнем курсе. Снова пошел на национальные танцы, танцевал в ансамбле в Москве.
Через некоторое время наткнулся на новый и непонятный для меня жанр – перформанс и современный танц-театр. Посмотрев много разных постановок онлайн, я начал искать, где в Москве можно заняться этим на практике, нашел сначала школу современного танца, в которой проучился по направлению контемпорари, а затем оказался в той творческой группе, в которой сейчас практикую и работаю.
- А что за группа? Расскажи о вашей команде.
- Сейчас я занимаюсь физическим театром – это театр, в котором основным инструментом является тело, а не актерская игра. С помощью движения раскрывается драматургия, здесь практически нет диалогов или работы с мимикой, это не совсем танец. Это нечто другое, направление, набирающее обороты. Сегодня оно очень популярно не только в мегаполисах и не только в нашей стране.
- На нашумевшем недавно открытии филиала Третьяковки в Самаре вы выступали как раз в этом жанре?
- Это был скорее большой перформанс. Он назывался «Утопия на ужин». Проект создавался художником Ксенией Перетрухиной, хореографом Анной Абалихиной – именно она, кстати, и пригласила меня участвовать – и композитором Алексеем Сысоевым.
Филиал Третьяковки открывали в ценном для города месте – это старинное здание фабрики-кухни, которое пустовало десятилетиями. Местные власти хотели его снести, но город сплотился и отстоял его. Здание, построенное в форме серпа и молота в 1932 году, было спроектировано Екатериной Максимовой, одной из первых женщин-архитекторов страны. Фабрика в те годы должна была ежедневно кормить 10 тысяч рабочих самарского завода ЗИМ…
Перформанс был исполнен по мотивам работы той самой фабрики: мы были одеты как сотрудники, которые развозят и подают блюда внутри, а параллельно пел хор, выглядело все торжественно.
Сложностей глобальных особо не было – наверное, самая большая трудность была в том, что одновременно с репетициями шла и сама реконструкция здания, летела пыль, вокруг шум, сверлят стены... А с командой сработались хорошо, потому что каждого человека я до этого встречал на каком-то другом танцевально-театральном проекте, мы пересекались до этого на разных площадках.
В целом у меня пока небольшой опыт в подобных мероприятиях, занимаюсь этим относительно недавно. Из интересных вспоминается фильм Ирины Шихман «Бьет – значит бьет», я в нем тоже участвовал, мы делали небольшие сцены на тему домашнего насилия. Еще был перформанс на открытии Музея транспорта в Москве. Это было, как говорят сейчас, «эпично»: мы в костюмах аквалангистов ныряли в бассейн, наполненный черной субстанцией под пение хора в сопровождении оркестра.
- Танцы, репетиции, проекты… Когда ты все это успеваешь?
- Когда работал в офисе, у нас была корпоративная йога для сотрудников – тогда-то я и увлекся пластикой тела. С тех пор придерживаюсь своего главного правила: все, что интересно попробовать – новое хобби. Сменить работу, переехать, с кем-то познакомиться – все это нужно воплощать в жизнь. Так же я начинал учиться фотографии, закончил художественную школу, начал преподавать йогу, танцевать, диджеить. То ли еще будет.
- Родные поддерживают твое творчество? Не говорят, что все это несерьезно, что нужна государственная работа…
- Родные не сразу поддержали, конечно. Бабушка, например, когда посмотрела последний перформанс, сказала, что «лучше бы я и дальше танцевал народные танцы». Родители, понятно, хотят для меня стабильности в их понимании, «чтобы работал в офисе, стал каким-нибудь начальником». В работе в офисе нет ничего плохого, но просто мне ближе творческая деятельность.
Сейчас планирую ставить уже свои собственные перформансы, весь процесс от и до самостоятельно, пробовать новые для себя форматы. Что еще? Взять, допустим, этнические мотивы и создать что-то в духе современного театра и танца. Надеюсь, получится что-то дельное.