10 января, 2024 - 12:39
Мы с ней встретились на склоне Эльбруса в День открытия горнолыжного сезона, что было символично: Зарема Шаваева – человек не просто очень влюбленный в горы, она еще и кандидат в мастера спорта по горным лыжам. Впрочем, если бы мы с ней встретились еще в октябре, как я планировала, в ее школе, то это тоже было бы символично: Зарема Маликовна – учитель английского языка с тринадцатилетним стажем.
Трудно представить, что строгая учительница, заходящая в класс со словами «Good morning! Sit down», и лыжница, несущаяся по «черной» – самой сложной – трассе Чегета, – один и тот же человек. Хотя мы же предупреждали, открывая рубрику «Вне школьных стен», что учителя умеют удивлять. Сегодня в этой рубрике учитель английского языка СШ п. Терскол Эльбрусского района Зарема Шаваева.
- Не раз приходилось общаться с жителями Эльбрусского района из числа титулованных горнолыжников или спасателей, и каждый на мой вопрос: «Почему вы в детстве выбрали именно горные лыжи?», искренне удивлялся: «А чем здесь еще заняться? У нас тут только горнолыжная школа и есть». Вы тоже поэтому выбрали этот вид спорта – потому что ничего другого не было?
- Если у многих моих сверстников в Терсколе был хотя бы выбор – записаться в эту школу или не записаться, стать на лыжи или не стать, у нас сестрой – мы с ней двойняшки – такого выбора не было, так как тренером в этой спортшколе работал наш папа, а директором – дядя Ахмат. У нас в семье почти все катаются – кто-то серьезно, кто-то просто для себя. У нас, можно сказать, горнолыжная династия, поэтому нас с сестрой уже года в три папа поставил на лыжи, сам обрезал лыжи для нас, сделал крепления.
Правда, справедливости ради, надо сказать, что папой в первую очередь не тщеславие руководило, не желание вырастить из дочерей чемпионов, а забота о нашем здоровье. Мы до трех лет болезненными росли, постоянно по поликлиникам и врачам с мамой ходили. Папа не уставал повторять, что «ребенок должен быть здоровым и счастливым – это самое главное».
- Папа-тренер – это хорошо или плохо? Это какие-то поблажки, как дочкам, или, наоборот, строгий контроль и дисциплина на тренировках и дома?
- Папа не делал разницы между нами и другими своими учениками – строгая дисциплина и расписанный по минутам распорядок дня были у всех без исключения. Не помню, чтобы он нас жалел, не помню, чтобы хвалил – мог только кивнуть одобрительно. А, нет, было один раз! Он наблюдал, как я спускаюсь с горы, и, когда я спустилась, показал поднятый вверх большой палец. Запомнила, потому что это было большой редкостью.
- А каким был распорядок дня?
- Мы с сестрой вставали рано и в семь утра уже бежали из Терскола на Поляну нарзанов, надо было набрать бутылку минеральной воды и принести ее домой, как подтверждение того, что мы добежали до источников. В принципе, у нас и в мыслях не было обмануть папу и пересидеть утреннюю пробежку где-нибудь на лужайке, это просто такой был ритуал – добежать до источника, набрать воды, принести ее домой. Вернувшись, завтракали и бежали в школу. После школы обед и на гору, тренироваться – часа 2-3. Вечером ужин, уроки и спать. В неделю был один свободный от тренировок день – воскресенье. Он уходил в основном на уроки – и текущие, и все, что в течение недели не доделывали, недоучили, все что надо повторить. С уроками у нас тоже была строгая дисциплина, папа за этим следил, и учились мы с сестрой хорошо.
- А хычины печь, вязать – когда учились? На это время было, ведь девочки в балкарских селах это с дошкольного возраста умеют?
- Готовить девочки чаще всего учатся походя, наблюдая за мамами и бабушками – и в селах, и в городах. Вязать меня научили подружки в селе Каменномостское, куда мы с сестрой на каникулах ездили к бабушке.
- Кстати, летние каникулы – это же отдых от тренировок, снега-то нет!
- Наверху снег почти до июля лежит, так что мы тренировались и в июне. В июле или августе ездили на море со всей спортшколой, к бабушке в Каменномостское, а в сентябре уже снова приступали к тренировкам.
Не хочу, чтобы у вас создалось впечатление, что у нас «бедненьких не было детства, только школа и тренировки». Я очень любила тренироваться, меня не надо было заставлять! Это ощущение, когда ты стоишь наверху перед спуском, проверяешь крепления, поправляешь шлем за секунды до спуска, и потом – вниз! Скорость, ветер… Это ведь невозможно передать, но это многого стоит! И тренировок без выходных, и ужасной усталости. Нам с сестрой это реально нравилось, мы с удовольствием бежали на тренировки.
- Когда были первые победы и первые результаты?
- У нас было много соревнований, выездов, сборов в других городах, где постепенно мы набирались мастерства и сдавали нормативы. В классе седьмом или восьмом, точно не помню сейчас, я получила первый взрослый разряд, спустившись по «черной» трассе Чегета. В десятом классе стала кандидатом в мастера спорта.
- С сестрой соперничали на трассах?
- Конечно! С переменным успехом. Горные лыжи для нас обеих были важной частью жизни.
- Если нравилось, если получалось, почему не остались в профессиональном спорте?
- В выпускном классе, когда пришло время определяться с будущей профессией, папа позвал нас сестрой и сказал: ни давить, ни уговаривать не буду, профессию выбирайте сами, я любой ваш выбор поддержу. Сестра выбрала спорт и после выпускного пошла работать тренером в спортшколу по горным лыжам, заочно окончила наш университет по специальности «туризм и сервис». Я решила изучать английский в университете. Почему именно английский? По многим причинам. Во-первых, у меня в школе были очень хорошие учителя, поэтому я еще раньше задумывалась о профессии педагога: хотелось быть такой же, как они – знающей, умной, любящей детей и любимой детьми. Еще мне очень хотелось знать английский – в то время в Приэльбрусье было много туристов из-за рубежа, они хотели общаться с нами – местными, но не знали русского, а у нас мало кто знал английский. Наблюдая вот такие «беседы» – где-то жестами, где-то короткими фразами, – я чувствовала какой-то моральный дискомфорт – хотелось запросто, легко и непринужденно рассказать гостям о нашем курорте, о горах, о народах, здесь живущих, об их традициях и истории – в общем, уметь вести интересную беседу. Мама меня поддерживала: «Заговоришь с иностранцами по-английски, они удивятся и обрадуются: надо же, в маленькой республике, в маленьком селе люди так хорошо знают иностранный язык!»
Когда я училась в выпускном классе, в Приэльбрусье на один сезон приехали инструкторы Словенской горнолыжной школы, предлагая сертифицированное обучение по специальностям горнолыжный инструктор со знанием английского и без него. Кто закончит курсы «инструктор с английским», получит сертификат, разрешающий работать с иностранцами. Я загорелась. А почему бы и нет, я уже КМС по горным лыжам, английский учу и в школе, и самостоятельно. И я поступила в эту школу, отучилась и получила сертификат. Не скрою, были мысли поехать за пределы страны, поработать инструктором где-нибудь за границей на склонах. Но что-то остановило. Может быть, то, что я вообще не люблю далеко из Терскола уезжать. Я очень люблю свой поселок, я уверена, что в мире нет ничего лучше моего Терскола! Хотя, как мне кажется, я не одна такая, все терскольцы его любят, все, если даже уезжают, то обязательно возвращаются. А может, я просто побоялась, что не справлюсь. В общем, вместо «заграницы» я поехала в Нальчик, поступать в КБГУ.
- Не пожалели потом?
- Очень быстро пожалела! Мне в Нальчике было неуютно – хотя, казалось бы, 120 километров всего до Терскола. Но мне хотелось домой, в любимый Терскол. Учиться было сложно сначала, это тоже расстраивало. Я звонила маме, жаловалась, даже плакала. Но потом все прошло – втянулась, стало легче. С дипломом вернулась в Терскол и сразу пошла работать в свою любимую школу. Как будто и не уходила оттуда! Начала работать и даже не верилось, что это я несколько лет назад плакала, собираясь вернуться домой, и повторяла, что «мне ничего не надо, ни университета, ни этой профессии, хочу только в Терскол». Теперь мне очень нравится моя работа, нравится учить детей английскому, радоваться их успехам, классное руководство нравится, коллеги, ученики – теперь думаю: хорошо, что я тогда, когда мне было очень трудно, не бросила университет.
- Как думаешь, папа доволен тобой?
- Думаю, да. Мы до сих пор иногда катаемся вместе. Вы моего папу на горе не видели? Жаль… Он самый видный лыжник на склоне! Самый красивый, несмотря на возраст. Хотя какой у него возраст, немного за 60. Надеюсь, он еще долго будет кататься, у нас тут говорят: чем дольше на лыжах катаешься, тем дольше проживешь, и точно больше здоровья будет.
- Ваши ученики знают, что их учительница – кандидат в мастера спорта по горным лыжам?
- Я не афиширую это. У нас тут это не что-то из ряда вон выходящее, тут и мастеров спорта немало, вы же понимаете, это – Терскол! В нашей школе много воспитанников горнолыжной спортшколы «Эльбрус». Мы с классом иногда вместе на склон выезжаем – среди детей тоже много влюбленных в горы, в горные лыжи. Есть такое выражение, не помню, правда, кому оно принадлежит: «Горные лыжи сами по себе не могут быть счастьем, но вполне могут его заменить». В Терсколе немало людей, которые согласятся с этими словами.
***
Шаваевы действительно горнолыжная династия – когда после выселения Замурат и Абидат Шаваевы (дедушка и бабушка Заремы) вернулись из Казахстана в Терскол, у них уже было шесть сыновей и дочь. На лыжи стали все, все дети катались. Но свою жизнь с горными лыжами связали двое – Ахмат и Малик.
Ахмат закончил спортфак КБГУ, работал инструктором по туризму, альпинизму, горным лыжам. Стал тренером, а со временем и директором спортшколы, и более 20 лет оставался на этом посту, позже работал начальником спасательной службы ККД «Чегет».
Малик Замуратович, отец Заремы, рассказывает: «В спортшколу меня брать не хотели. Мне было уже четырнадцать, а набор был с 9-10, но я так хотел кататься! Хотя у меня даже лыж не было. Нашел какие-то старые, деревянные, обрезал их, прибил гвоздями крепления – это и были мои первые лыжи. Катался сам. Меня заметил на горе тренер из Сочи и взял в спортшколу.
Перед службой в армии выполнил норматив кандидата в мастера спорта, служил в спорт-роте – там было 20 беговых лыжников и один я горнолыжник. Тренироваться отправляли в Терскол. Дважды выступал на соревнованиях за свою часть.
После службы устроился начальником спасслужбы на Чегет. Работа была не очень по душе. Ахмат в то время был уже директором спортшколы и меня пригласил тренером».
Тренером в спортшколе Малик Замуратович работает уже больше 40 лет.
Все дети Асхата и Малика катаются, все или перворазрядники, или кандидаты в мастера спорта.
(Использована информация из газеты «Вести Терскола» 2003 г.; на фото – Малик с дочерьми.)
