22 июня, 2022 - 12:31
Я нередко их рассматриваю – фотографии из нашего семейного альбома. Каждая его страница – история нашей семьи. Вот черно-белая фотография моего дедушки – он на ней совсем юный мальчишка. Смотрю и вспоминаю его историю. Ей почти 80 лет и произошла она с моим дедушкой – Нурби Камботовичем Бековым. С маленьким мальчиком Нурби, совсем юным партизаном, чудом спасшимся от смерти. Дедушка не очень любил рассказывать о войне, слишком тяжелы были воспоминания, слишком много ему – ребенку войны – пришлось пережить. Я расскажу его историю от первого лица…
«В маленьком кабардинском селе Кишпек, расположенном на берегу горной реки Баксан теплый летний день, взрослые и дети давно уже проснулись и приступили к своим делам, и только я, как самый младший в семье, которого все ласково зовут Нурбишка, сижу без дела под виноградником и мечтаю. Вот вернутся отец и братья с дальнего сенокоса, и я смогу вдоволь покататься на своем любимом коне, которого назвал Ветерком. Сколько мы с ним объездили: все лощины, все тропинки в округе. «Нурби, сынок, иди завтракать, лакумы стынут», - зовет мама, и я срываюсь в дом – лакумы не каждый день бывают, а только по особенным случаям. Вскоре за воротами слышится топот лошадей – вернулись наконец-то! Как я без них скучал! Мы жили на самой окраине села, на берегу реки, и не все новости к нам вовремя доходят, о том, что началась война, мы узнаем только после прихода председателя колхоза Хакубата Гошокова. Долгое время мужчины молча сидят под виноградником. Я помню их тяжелые взгляды и тихий плач матери. Мои братья: Аскарби, Андулах, Сандула и Сараби стараются успокоить маму и уверяют, что «война до нас не дойдет и вообще очень скоро закончится». Но материнское сердце как будто предчувствует беду…
Через месяц приходит первая повестка – Сандуле. Никогда не забуду его проводы. Мама снова плачет и крепко сжимает его в своих объятиях и кажется, что она не в силах их разжать. «Перестань, - говорит ей отец, - сын твой на святое дело идет – Родину защищать!», а у самого по щекам текут слезы… Так в мир моего детства пришла война. И началась черная полоса моей жизни, которую страшно вспоминать.
Через полтора месяца мы получили похоронку на Сандулу. Мама не выдержала, слегла, прожила после этого совсем недолго. Она умерла ночью, а утром Сараби, еще одного моего брата, забрали на фронт. Вскоре ушел на войну и третий брат – Андулах, а за ним и Аскарби. Похоронки на них пришли в наш дом одна за другой в течение года. «Горе как море, берегов не видно», - говорят у нас в народе. Не выдержал этого горя и отец. Он слег, истощенный душевными страданиями. Никогда не забуду его последние слова: «Живи, сынок, живи и помни о своих братьях. Они будут с тобой, пока память о них будет жить в твоем сердце!». Сколько раз я вспоминал эти слова! Они заставляли меня преодолевать и голод, и холод, и пытки фашистов. Холодным осенним утром отца не стало. Я – двенадцатилетний мальчишка, любимец и баловень семьи – остался совсем один на этом свете, за полтора года войны потеряв всю семью – мать, отца и четырех братьев. Конечно, по мере возможностей мне помогали родственники и соседи, звали к себе жить, но у всех хватало своего горя…
Бурный Баксан выходил из берегов, и семьи, жившие здесь, одна за другой переезжали в другое место. Остались на берегу бурной реки лишь я да наши соседи Кунижевы. Вспоминаю о них с огромной теплотой – сколько добра было в этих людях! Сколько раз они спасали меня от голода!
Окончание. Начало на 4 стр.
Как-то ночью постучали в дверь. Я притих, насторожился, босиком подошел к двери и тихо спросил: «Кто там?». «Свои, советс-кие», - ответил приглушенный голос. Звякнул засов. Вошли трое военных. «Задание у нас важное, - сказали они. – Надо организовать здесь наблюдательный пункт, чтобы следить за продвижениями немцев». Я загорелся желанием помочь им. Приподняв пару черепиц, они вели наблюдение, засекали огневые точки противника. А через пару дней, когда им пришла пора уходить, я повел их короткой дорогой через лес и показал брод, через который можно было перейти реку Баксан. Ведь я знал всю округу, как свои пять пальцев. Здесь я встретил Хачима Бгажнокова, комиссара Баксанского партизанского отряда, ставшего после войны Героем Социалистического Труда. Он хотел отправить меня подальше от села, в горы, где еще не было фашистов, но я смог убедить его, что могу быть полезен здесь. Так я начал держать связь с партизанами: доставлял им сведения, выполнял поручения.
В январе 1943 фашисты отступали, уничтожая все, что можно было уничтожить, беспощадно расправлялись с мирным населением, минировали мосты, все важные объекты. В один из морозных ночей ко мне пришли наши солдаты. Их привел Цикунита Сабанчиев – мой односельчанин, он был в Баксанском партизанском отряде. Мне коротко объяснили задачу: группе надо было перейти реку и попытаться обнаружить точное месторасположение немцев, которые, предположительно, находились между селениями Старая Крепость и Баксаненок. Мы отправились в путь. Вскоре дошли до реки и по броду начали переходить ее. Вдруг натолкнулись на какое-то препятствие, хотя его раньше не было. Это было сооружение в виде понтона. Солдаты насторожились, пристально всматриваясь в ночную тьму. Мост среди бурных волн Баксана?! У бойцов закралось сомнение: не заминировано ли здесь все, потому что этот «новый» мост никто не охранял. И, пока солдаты обсуждали, как поступить дальше, я пригнулся и побежал по мосту. Когда добежал до середины, у меня подкосились ноги, оробел от страха, начал молиться. Но все же мост перебежал. Отдышался немного и вернулся обратно. Солдаты сначала пожурили меня за мой необдуманный поступок, затем похвалили. Потом они велели мне идти обратно в село и спрятаться. Я вернулся, но спрятаться не успел. Оказалось, в эту ночь расстреляли двух наших односельчан, которых заподозрили в связи с партизанами. А меня ждали в родительском доме. Оглушенный прикладом автомата, я очнулся от сильной боли. Надо мной стоял немецкий офицер с двумя солдатами. Одной рукой он тыкал мне в лицо зажженной сигаретой, а другой – приставил нож к животу и что-то кричал по-немецки. Я понял одно слово: «ПАРТИЗАН!». Было действительно страшно, я находился на волосок от смерти. Офицер схватил топор, положил мою левую руку на полено и одним ударом отрубил большой палец. Я потерял сознание.
Очнулся, когда меня волокли по земле. Я не чувствовал боли, только злость от того, что я физически был бессилен против фашистов. Про себя твердил: «Нет, я не могу погибнуть! Они меня не одолеют! Я должен жить! Так хотел отец! Так хотели братья!!!» Меня бросили в кузов какой-то грузовой машины и повезли в сторону Прохладного. В машине было еще несколько человек из нашего села. Но, видно, не судьба мне была погибнуть – в небе показались самолеты, наши, советские! Одна из сброшенных им бомб взорвалась недалеко от машины, в которой нас везли. Меня отбросило ударной волной на несколько метров. Я был контужен, ранен в ногу, но жив! Вскоре меня подобрали партизаны. А через три дня наш район был освобожден от фашистов…»
После войны дедушка окончил школу, выучился на агронома и вернулся в родное село, поднимать колхоз. Под его руководством колхоз «Трудовой горец» был удостоен Государственной премии СССР. Каждый год 9 мая я гордо шагал рядом с дедушкой на параде Победы. У него вся грудь была в орденах и медалях. Но одну награду из всех он считал особенной. Он носил ее у самого сердца. На одной ее стороне была выгравирована надпись «За стойкость и верность Родине…», а на другой – «Непокоренные». Они ведь и правда были непокоренные – никому не удалось сломить их стойкость, силу духа и любовь к Родине!
